Доклад, подготовлен Манфредом Брокманном для Философских чтений в рамках Дней немецкой культуры во Владивостоке,1.10.03

Уважаемые дамы и господа!
Дорогие гости Дней немецкой культуры!
Тема, которую мы обозначили, огромна и сейчас конечно не удастся изложить её всесторонне, это касается и «идеализма» и обоих великих людей: Шиллера и Бетховена. Однако я хотел бы попытаться, по крайней мере, окинуть взором величайшие открытия, которые сделали для человечества идеализм, Шиллер и Бетховен. Эти два человека и их произведения, сделали нас богаче.


Достовернее и убедительнее всего начать с самого себя. В том, что Вы сегодня посмотрите драму Ф.Шиллера «Дон Карлос» есть моя вина.
С ранних лет Радость и Свобода были для меня самыми важными понятиями, как будто свойственными от рождения. Также я всегда знал, что является преимуществом молодости перед старостью - ВДОХНОВЕНИЕ. Однажды, мне было тогда возможно 16 лет, кто-то был у нас в гостях, и записал следующие слова в мой дневник: «Скажите принцу, чтоб и зрелым мужем, былым мечтам он оставался верен» - (слова из русского издания «Дона Карлоса» Ф.Шиллера, перевод В.Левина, с. 523.) Эта фраза поразила меня в самое сердце, и я навсегда запомнил её.
Эти слова близки идеализму. Когда я изучал в университете Немецкий идеализм, я понял, что это такое, - не только как слово, употребляемое в разговорной речи, но и как философское направление, но и как духовный мир, который дарит человечеству возможность расширения сознания.


Но вы знаете, Кант и Гегель, а затем Маркс и Ленин, принесли человечеству не только счастье. Как я уже говорил на открытии наших дней немецкой культуры: идеи - из Германии, а поле для экспериментов – Россия. Идеализм, с его основной формулой – «мышление определяет бытие», претендует на то, чтобы объяснить всю мировую историю мышлением, и, даже подчинить ему. И потому, строгая, бескомпромиссная идеалистическая этика вдохновения может также привести к тоталитарному государству – не только в русском советизме, но и в немецком фашизме; как мы это видели в воскресенье в фильме. Но ему по силам противостоять существующему миру и обществу, и своим юношеским вдохновением придать смелости протестовать против угнетения. Это мы видим в драме Шиллера «Дон Карлос». Это же Вы можете увидеть завтра в фильме «Церковь Св. Николая Лейпциг», в котором показано движение к свободе в 1989 году в ГДР.


Вернемся к нашей теме: «Идеализм в произведениях Шиллера и Бетховена».
Идеализм – это философское убеждение, в том, что мышление определяет бытие. Человек силой своей мысли и воли может оказывать сопротивление окружающей его действительности, может объяснить его исходя из своего мышления, может и должен формировать и управлять окружающей его действительностью и обществом силой своей воли. Он провозглашает превосходство человека над природой, он утверждает СИЛУ СВОЕЙ МЫСЛИ, СВОБОДУ СВОЕЙ ВОЛИ, он утверждает ПРИСУЩЕЕ ЧЕЛОВЕКУ ДОСТОИНСТВО, он считает человека способным на что-то великое, он является ЭЛЕМЕНТАРНЫМ ОЩУЩЕНИЕМ СВОБОДЫ и поэтому привлекателен для каждого молодого человека. Каждому молодому человеку знакомо чувство: Мы молоды, мир открыт для нас, я смогу всё, если только захочу: СВОБОДА, РАДОСТЬ, ИДЕАЛЫ.
Но идеализм предполагает разделение между человеком и природой, между духом, волей и природой, и именно в этом заключаются различия между Шиллером и Гете, и между Бетховеном и Моцартом.


Шиллер и Бетховен. Они были современниками. Шиллер: 1759-1805, Бетховен: 1770-1827. Они очень близки в своем идеализме, как Вы увидите далее. Их современниками были также: И.Кант 1724-1804, который очень вдохновлял Шиллера; и И.В. фон Гете 1749-1832, - с ним Шиллер дружил во время расцвета немецкой классики 1786-1805 и, в то же время, так от него отличался! Знаменитыми современниками Бетховена были: И.Гайдн 1732-1809, - его можно назвать одним из главных учителей Бетховена, и В.А.Моцарт 1759-1791, с которым Бетховен, к сожалению, виделся только один раз во время короткого пребывания в Вене в 1787 году.
Впервые Бетховен обращается к произведениям Шиллера, озвучивая «Оду радости» в своей девятой симфонии. «Радость прекрасной божьей искры, дочь из Эллизии …» да, этот типичный текст Шиллера очень подходит к философии Бетховена.
Шиллер является самым крупным поэтом немецкого идеализма. Он не только представил его в своей поэзии, но и обосновал его теоретически для поэзии, в отличие от Гете, который охотнее наблюдает за природой, где нет полярности между мышлением и бытием, а также этического различия между добром и злом. Шиллер является исследователем и драматургом человеческой истории, в которой должны приниматься решения, и имеют силу поступки, в которых прослеживается воля и переплетены страсти, в которой идеалы противопоставлены действительности, и в которой присутствует трагика.

Шиллер в этом - прирожденный драматург. Основы его позиции освещены в трактате «О наивной и сентиментальной поэзии» (1795/1796). В соответствии с исторической философией немецкого идеализма Шиллер различает три большие ступени в развитии человечества:
1. Наивную, на которой человек чувствует своё единство с окружающей природой. Сюда он относит Гёте (сюда же относится, в отличие от Бетховена, Моцарт, как будет показано далее). Дух и чувственность ещё неразрывно связаны.
2. На второй ступени, дух, мысль отделяются от природы. В них появляется их собственная глубина, непохожесть и необусловленность. Обязательным требованием является ПРИСУТСТВИЕ ДУХА, мысли, и ОСОЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКОМ СЕБЯ И СВОЕЙ СВОБОДЫ . Поэзия здесь – «сентиментальная», как мы сказали бы сегодня – «отражённая», а лучше – «идеалистическая».
3. Третья, и самая высшая ступень, к которой мы здесь на земле только можем приблизиться, гармонично объединяет безграничность и непосредственность духа, мысли с полнотой бытия и природы.

Такова наша жизнь здесь – на земле, если мы осознанно относим себя к идеалистам: в РАДОСТИ и СВОБОДЕ стремиться к божественной гармонии! Поэтому СВОБОДА является для идеалиста важнейшим понятием и я хотел бы в заключении своего исследования идеалиста, процитировать слова Шиллера из «Дона Карлоса», которые маркиз фон Поза говорит королю: «… о дайте людям свободу мысли! … , всмотритесь в жизнь природы! Её закон – свобода, всё богатство дала свобода ей!». (Русское издание, стр. 472).
Маркиз Поза указывает на то, что люди привыкли жить без свободы и достоинства: «… они добровольно отказались от своего благородства, добровольно поставили себя на эту низкую ступень». (Русское издание, стр. 468). И можно вспомнить великого инквизитора у Достоевского или Чингиза Айтматова в «Плахе»,( разговор между Иисусом и Пилатом), или «верьте себе!» Толстого.


А теперь об идеализме в творчестве Бетховена.
Позвольте мне заметить, соединить Бетховена с идеализмом – значит немного усомниться в его таланте как композитора. Разве это возможно? Вы помните, что у Шиллера – идеалист находиться на второй ступени истории развития человечества, там, где расходятся мысль и бытие, дух и природа, там, где человек должен сформировать силой мысли и воли природу и общество, там необходимы интеллект и воля, дух, противопоставленный чувственности! Этого разделения не должен делать хороший композитор. Хороший композитор не должен быть философом и мыслителем, и тем более руководствоваться рассудком или быть социальным критиком, - во всяком случае, не во время сочинения музыки, а быть просто музыкантом, а точнее - настоящим музыкантом, музыка которого течет из него, а не порождается работой интеллекта, а тем более - моральной волей. Разделение духа и чувственности не присуще ему, по крайней мере - не в музыке. Хороший композитор является наивным творцом (первая ступень), который поет и сочиняет, потому что он иначе не может, а не потому, что он хочет или должен.

Просматривая историю и мир композиторов, как мне кажется, можно выделить в ней два типа: «наивного композитора» и «идеалистического композитора».

Как Вы уже поняли, я больше симпатизирую «наивному». К ним относятся в первую очередь: Бах, Моцарт, Дворак, Шостакович (великий русский композитор, не Чайковский), люди, которые не хотели распространять никаких идей, а просто наивно музицировать и сочинять исходя из своей натуры. У Баха - это музыкальное наследие и его набожность, у Дворака – его народная музыка, Шостакович пострадал, из-за того, что ему необходимо было распространять идеи Сталина, но как прекрасно удалось ему в его восьмой симфонии обмануть Сталина! А что же Моцарт? Здесь становиться понятно, что хорошая музыка не подразумевает ничего другого, кроме игры и пения, её нельзя объяснить традицией и школой, она не имеет идеальной человеческой программы. Феномен Моцарта трудно объясним, можно сказать, будто ангел упал с неба, он рушит все исторические измерения, он просто сам по себе, или от Бога. На этом размышления о феномене Моцарта не заканчиваются…

Другой тип «идеалистического композитора» – к нему относятся Бетховен и Вагнер. Интерпретация Бетховена в целом показывает, что он не только музыкант и композитор, но «идеалист» или даже философ. От этого страдает самобытность его музыки. Вопрос очень прост: чего же хочет Бетховен? Распространить идею, осчастливить человека, проповедовать человечность, критиковать тиранию, представить философию или … только сочинять музыку? Является ли его музыка свободной, или она средство?
Р.Вагнер, на философские воззрения которого оказал влияние Шопенгауэр, проповедовавший в своих операх немецкий национализм, ставит Бетховена в ряд «идеалистических» композиторов, когда он считает, что план симфоний Бетховена составлен и подчинен «определенной философской идее», и он называет композитора «философом, который формирует идею появлений». Другой интерпретатор называет содержание величайших музыкальных творений Бетховена - «поэтическим предметом», и только потом они являются музыкой! В этой интерпретации отчасти виноват сам Бетховен, поскольку сам говорит о «поэзии звуков». Один умный человек сказал мне, что Бетховен с его силой воли и решительностью мог бы совершить что-то великое, быть выдающимся генералом, вторым Наполеоном, или большим политиком, а ещё лучше – революционером.

Почему этот человек стал композитором? Так случилось, и его музыка волнует сердца. Не потому, что он такой великий идеалист, а вопреки этому. Или его музыка так сильна, т.к. постоянно замечаешь, с каким трудом она ему давалась? Кто-то сказал мне однажды: Музыка Бетховена потому так сильно трогает моё сердце, особенно длинные части, потому, что замечаешь, что плачет человек, которому трудно плакать.
Пусть идеализм остается идеализмом, а музыка – музыкой. Я считаю, что идеалист Бетховен интересен не как композитор, а как характер. Но его личность очень выразительна!

Бетховен был человеком, который УСИЛИЕМ СВОЕЙ ВОЛИ, ОСОЗНАВАЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО, всегда восставал ПРОТИВ ДАННОСТИ ПРИРОДЫ И ОБЩЕСТВА. В этом он – прирожденный идеалист.
Известна и примечательна история с Гёте в Бад Теплице (Бёмен): Гёте с особым уважением, сняв шляпу, приветствовал семью кайзера, в то время как Бетховен, «скрестив руки, прибирался через толпу» (Гёте), и кайзер приветствовал его первым. Гёте писал об этом: «Я познакомился с Бетховеном в Теплице. Его талант меня поразил; но сам по себе он очень необузданная личность, он отчасти прав, в том, что этот мир не привлекателен, но от этого ни он не получает удовольствия, ни другие». Мудрые слова реалиста, направленные против идеалиста. Другое высказывание Гёте о Бетховене: «Я не встречал более страстного, энергичного композитора. Я также хорошо понимаю, каким странным он должен казаться остальному миру». Это превосходно демонстрирует, что представляет собой идеалист: КОНЦЕНТРАЦИЯ ДУХА, ЭНЕРГИЯ ВОЛИ, и ПРОТИВОСТОЯНИЕ через духовное познание и ВНУТРЕННЕЕ мышление ВНЕШНЕЙ СТОРОНЕ мира!

Таков был Бетховен: Мужественно противостоять. Иллюстрацией этого является то, что Бетховен порвал посвященную Наполеону героическую симфонию «герою», когда узнал, что этот герой свободы сделал себя императором; он сделал это со словами: «Он тоже просто человек». Может это просто забавная история, но она очень выразительно иллюстрирует вышесказанное.

С такой же силой воли он противостоит данности мира и жизни: когда он узнал, что он вскоре может стать глухим, он пишет в 1801 году слова, в которых встречаются основные понятия идеализма: МОЛОДОСТЬ, ВДОХНОВЕНИЕ, ЖИЗНЬ, РАДОСТЬ, СУДЬБА, МУЖЕСТВО, СИЛА, ПРОТИВОСТОЯНИЕ. «Моя молодость, - да, я чувствую это, она начинается только сейчас …, я приду к Вам совершенным, зрелым человеком, обновлю старые дружеские чувства, таким счастливым Вы меня должны увидеть, каким мне суждено быть, не несчастным, - нет, этого я не смог бы перенести, - Я ХОЧУ ВЗЯТЬ СУДЬБУ ЗА ГОРЛО, совсем это не должно меня сломить, - о как прекрасно прожить жизнь тысячу раз …»

Такой человек, такой идеалист сочинял музыку. Такой человек, такой идеалист хотел своей музыкой донести до человечества РАДОСТЬ и СВОБОДУ. Два его произведения определенно написаны с этой целью. Первое – девятая симфония с заключительным хоралом «радость, прекрасная Божья искра …». Объединяющая людей сила РАДОСТИ и их приобщение к божественному, являются основными темами этой симфонии. Второе произведение – увертюра Эгмонта, в ней – прославление СВОБОДЫ. Эгмонт, этот идеальный совершенный человек, который любит жизнь, говорит в конце: «…я умираю за свободу».

Идеализм в произведениях Бетховена? Мы задали вопрос, не ставит ли такое исследование под сомнение талант Бетховена как композитора. Не является ли, идеализм в его произведениях, нет, лучше стоящий за его произведениями, обременительным, или наоборот – обогащает его музыку. Возможно, верно и то, и другое. Обременительным в том смысле, что этот идеалист должен был сочинять музыку УСИЛИЕМ ВОЛИ И МЫСЛИ. Он хотел что-то сообщить и он должен противопоставлять свои мысли остальному миру. Это всё является обременительным для самобытности и чистоты музыки. «Идеалистическому» композитору Бетховену было труднее, чем «наивному» композитору Моцарту, музыка которого течет из вечности. Музыка Бетховена была результатом тяжелой работы.


Но этот идеализм обогащал музыку, когда ему удавалось напряжением воли и мысли приблизиться к гармонии, которую Шиллер называет в своем вышеупомянутом произведении третьей и высшей ступенью в развитии рода человеческого: единство необусловленности духа и мысли с полнотой бытия и природы. Удается ему это? Редко и только отчасти. Но в результате того, что Бетховен пытается приблизиться к этой конечной гармонии, его музыка так волнует. Ты чувствуешь: за ней стоит сильная личность, за ней стоит человек, который очень старается, за ней стоит человеколюб, который хочет быть солидарен с тобой, человек, который борется и плачет. А это всегда очень волнует.
Вот что Бетховен сам написал о своем величайшем по его мнению произведении «Мисса Солемнис»: « От сердца пусть это идет к сердцу». Музыка Бетховена рождена его сердцем, и проникает в сердца других.

Манфред Брокманн
30.09.2003