ПРОПОВЕДЬ к воскресенью Oculi, 14.3.2004
ПО Евангелию от Луки 9, 57-62
ПИСАНИЕ: К ефесянам 5, 1-8а
ЕВАНГЕЛИЕ: От Луки 9, 57-62

Главная песня: «И пусть другой идет искать» (22)
Песня перед проповедью: «Смотри Он в страхе бродит тенью» (82)


Дорогая община!

Время страстей продолжается дальше и еще дальше показывает нам, как это серьезно: следовать Иисусу Христу.
Прослушаем текст проповеди по Евангелию от Луки 9, 57-62.

Так кто же может быть истинным христианином? Как это трудно! Люди, которые хотят здесь следовать Христу, замечают это сами. Поэтому они и говорят: «Я хочу идти за тобой, НО, но не так сразу. Позволь мне сначала похоронить отца моего, или позволь - я сначала попрощаюсь». Это так понятно! Но Иисус дает на это жесткий ответ: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие».
Или: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божьего».

Царствие Божие – как оно абсолютно! Все должно померкнуть перед ним. Иисус - как беспрекословно Он требует этого! С таким человеком невозможно жить рядом. Быть может, Иисус был фанатиком?

Вчера я видел в одной семье икону Иисуса, как Его нарисовал кто-то из членов этой семьи. Этот портрет произвел на меня большое впечатление: ясный, чистый, совершенно решительный взгляд. Светлые глаза исподлобья высоко вверх. Прямой нос усиливает это впечатление твердости - и мягкий, но очень чистый рот. Такого человека вовсе не существует. А если он и есть, то мы бы сказали: он не нормальный, в нем есть что-то болезненное. И эта болезнь - это решительность на сто процентов бороться за абсолютную чистоту, ясности и правду. Да ведь так жить не сможет никто, по крайней мере, только не в нашем мире.

Был ли Иисус таким? Рисовавший портрет, наверное, видел Его таким.
И одно кажется ясным: если человек так может представлять себе Иисуса, то это показывает две вещи: Во-первых, образ Иисуса не чужд человеку, человеческое сердце может мечтать о том, что такой человек есть. И второе:
Иисус, эта личность, как она встречает нас в Библии, так подействовала на этого художника, что он нарисовал такого человека. Иисус, о котором мы читаем в Библии, действует на нас, имеет на нас свое влияние, и это почти доказательство того, что Иисус воскрес и живет дальше.

Был ли Иисус таким? Таким решительным, даже фанатиком правды, чистоты, ясности?
Таким, который считал неважной нормальную жизнь людей, вообще жизнь по-человечески? Таким, при котором уже нельзя было похоронить своих мертвых, и таким, который не разрешит попрощаться со своими близкими?

И вот мы опять стоим с вами перед вечным вопросом христианской веры: кто был, или лучше КТО ЕСТЬ ИИСУС ХРИСТОС? Ведь мы знаем и совершенно другой образ Иисуса, например, Иисуса, который любит детей (От Марка 10, 13-16), Иисуса, который даже на кресте дает своей матери нового сына ( От Иоанна 19, 26), Иисуса, который рассказывает историю блудного сына ( От Луки 15), Иисуса, который возвращает отцу дочь ( От Луки 8, 49-56), Иисус, который плачет в Гефсиманском саду, испытывая страх смерти ( От Матфея 26,36 и далее, вместе с параллельными местами), Иисус, который говорит: „Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас“(Matth. 11,28), Иисус, который избавляет от страшного приговора женщину, нарушившую супружескую верность ( От Иоанна 8,1-11).
Но уже и в этой истории нам предстает другой Иисус, не просто человечный. Он пощадил женщину не просто из чисто человеческого сочувствия, и Он не потому не произносит смертного приговора над ней, что думает нечто вроде «не так уж это страшно, все мы слабые люди» («Человек слаб» и поэтому все оправдано - это такая удобная форма жизненного подхода ). Нет – Он потому не приговаривает к смерти эту женщину, потому что думает и говорит, что никто, никакой человек не имеет права приговаривать эту женщину. Он говорит: « Кто из вас без греха, первый бросьте в нее камень. Другими словами: «Кто же из вас без греха, вы, жалкие и лицемерные люди?». То-есть можно почти сказать: «Иисус не приговаривает женщину к казни не из любви к человечеству, а из презрения к человечеству»…
Можно ли так сказать? «Фанатик» чистоты, ясности и правды чувствует себя среди потерянных, жалких, трусливых, маленьких, бесхарактерных и слабых людей так неуютно, таким чужим, что Он думает:
«Я не хочу иметь ничего общего с вашими жалкими, грязными делами и сплетнями, я отхожу от вас и даже говорить с вами не хочу» ( заметьте, что вначале Он даже ничего и не отвечает им!). Должно быть, тот, кто нарисовал этот впечатляющий портрет Иисуса, Иисуса с Его чистотой и решительностью и святостью – возможно, таким и видел Иисуса? Ницше, если бы он верил в Иисуса, таким и видел бы Иисуса, и в своем «Заратустре» он и представил своего «Иисуса» таким: эта святость, эта решительность, и правда, которые презирают средних людей со их обычными «человеческими» слабостями (разве это не образ Иисуса, а Заратустры? ).

Дорогая община! Здесь мы подходим к важному пункту. Вы знаете:
Я всегда снова и снова приглашаю вас подумать о человечности Иисуса и знаю, что это по-лютерански правильно. Но сегодня пришла очередь представить Его божественную сущность: «истинный человек и истинный Бог!»
Я должен уже сказать: несмотря на всю человечность Иисуса – в Евангелиях предстает нам святость, чистота, с Божественность Иисуса Христа! И это снова и снова. Этот человек пришел из вечности Бога, из чистоты рая, и потому Он НЕ МОЖЕТ хорошо чувствовать себя в этом нашем мире, в нашем обществе, среди этой посредственности, слабости, лживости, то-есть в «человеческом» мире, Он должен протестовать против него, поскольку этот мир чужд Ему, ведь Он – святость и чистота в этом несвятом и загаженном мире людей, и потому Он, Иисус, притягивает к себе всех людей с религиозным чувством, как и этого художника, нарисовавшего впечатляющий портрет Иисуса.

Но, но Он протестует против этого человеческого мира не насилием, Он страдает от него и сознательно берет на себя это страдание. И этим Он в принципе отличается от всех других святых, которые тоже чужие в этом мире людей (как, например, этот Иисус-Заратустра Ницше).
Иисус – великая личность, Он решительно избрал правду и чистоту, и Он должен снова и снова говорить и повторять: «Следуй за мной!» - и Его решительность впечатляет. Он вынужден снова и снова повторять: «Никто, озирающийся назад, не годится для Царствия Божьего».

Но кто под впечатлением решительности Иисуса Христа все же последует за Ним, тот уже не может презирать людей, к чему-нибудь принуждать, тот не может уже действовать насилием, угнетением обычных средних людей, и не может уничтожать и убивать тех, кто не хочет этого Царства Божьего («никчемную жизнь» как говорили при фашизме, злоупотребляя словами Ницше)- нет, следующий за Иисусом принимает страдание от этого мира людей, только страдание, но не насилие, не власть и не великолепие господства! ВОТ что значит быть с Христом. ВОТ что значит следовать за Иисусом Христом, быть вместе с ним чужим в этом мире, так что часто уже и не знаешь, где твой дом на этой земле.
«Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын человеческий не имеет, где преклонить голову» ( стих 58). Подходит ли это христианину? Не слишком ли много от него требуется? Конечно, так мы не можем жить на этой земле. Но Иисус Христос так и жил. И это показывает нам направление, в котором мы должны думать и жить. Сегодня я разговаривал с одним профессором нашего Университета о церкви в этой стране. Он сказал: «это плохо, что церковь у нас сливается с государственной властью». Да, в этом он безусловно прав. Истинная христианская церковь показывает, что она чужда этому миру и обществу – и именно поэтому она дает людям дом в вечности.

И следовать за Иисусом Христом – это, действительно, не для пугливых, это означает быть решительным, насколько мы это можем, потому что Он, поистине решительно стоит за правду, чистоту и ясность – и это не из презрения к людям, но из человеколюбия – ЛЮБОВЬ, вот что отличает решительность христиан от решительности других философий. И его решительный выбор ведет Его не к власти и насилию, но к страданию. Таков и наш путь: лучше страдать от несправедливости, чем творить несправедливость! Предоставьте последнее слово Богу! Он и так в любом случае скажет его.

АМИНЬ.



Пастор Манфред БРОКМАНН